ЛюбилПадишах, вскочив на лучшего скакуна Григория-Падишахоносца, осматривать свои владения, вдоль и поперек, пополняя казну и карманы. Жены всегда участвовали в этих победоносных походах, покупая себе новые наряды, косметику и звонкие брямки. И даже жара или стужа не могла всем им испортить походное настроение.
И только Шахерезада ленилась шататься по походам…
Она шаталась только в пределах дворца. Поэтому, когда все уехали, и улеглась пыль, поднятая копытами Падишахоносца, пошатнулась Шахерезада как следует, и брякнулась возле фонтана, уронив куда надо четыре тома своих сказок и дискетку с планами еще трех книг.
От удара шахерезадом о каменные плиты в голове у нее что-то сдвинулось, и она произнесла голосом мультфильмного зайца:
« Четыре сыночка и лампочка дочка!» И тут же перед ее ясными очами встали, как кони перед грозой, четыре танкиста и Анка-пулеметчица с абажуром наперевес.
« Кому тут счастье не светит?», — спросила Анка, пулеметными очередями света, обдавая присутствующих. – «Кто в темень несчастий угодил?»
Шахерезада, перезагрузившись внутри себя, открыла очи шире, молвила: «Мне не светило до твоего появления, о несравненная Анка. Но если ты мне подаришь свой абажур, то я спасена!»
«Хм», — хмыкнула Анка с абажуром и давай совещаться с четырьмя танкистами, которые уже курили кальян… Абажур в курении участия не принимал и поэтому был решительно против акта дарения.
«Не хочу, не желаю!», — горячо шептал он Анке на ухо, — «я тебя уже давно знаю, я к тебе уже почти совсем привык, а эту Шухеризаду вижу первый раз в жизни!»
Танкисты же на Анкины вопросы не откликнулись, они не отрываясь от кальяна в один голос только рявкнули загадочно:
«На полу валяется –
на «Ш» называется!»
Четырехкратное эхо отразилось от башен дворца и упало в фонтан, окатив абажур веером брызг и заодно умыв Анку, которая вечно была перепачкана пороховой гарью.
«- Так-так-так!» — пробасила пулеметчица.
«- Так-так-так!» — передразнил ее пулемет.
«Тааааак!», — нараспев протянула Шахерезада, вставая с пола… и в недоумении оглядываясь в поисках того, ЧТО же все-таки валялось на полу и называлось на букву «Ш»… На полу она ничего не нашла, зато подняв взгляд, с удивлением увидела абажур, кокетливо прикрывшийся веером из искрящихся брызг. За абажуром стояла Анка, с которой потоками стекала пороховая гарь, обнажая невиданный доселе розовый бюст олимпийских размеров…
«Оба — на!» — не удержалась Шахерезада.
«- Оба?» — удивилась Анка. – «Давай!»
И Анка потянулась к спелым арбузам, которые торчали из карманов распашного платья Шахерезады.
« Уж больно люблю я азрузы, они такие вкусные и для олимпийских рекордов и соответствующих бюстов пользительны» — затарахтела Анка, держа в каждой руке по арбузу.
«Врааааааагууууууу не сдааааааеееееется наш гордый матрац», — запели вперемешку четыре танкиста.
«Раззява!» — прошипела про себя Шухерезада! – «Ну вечно рот и карманы разину — и становлюсь добычей любой заезжей интриганки! Опять без завтрака! Нафиг! Буду теперь на пельменной диете сидеть — на комок остывших пельменей в кармане небось никто не польстится!»
«Так-так-так!» — сказал пулемет Анке – «Таки-таки — у Шухерезады в
голове враки и мраки!
Диеты и комитеты!
Плацдармы и командармы!
Лампасы и пампасы!
Лиссы и Генералиссы!
Солки и комсомолки!
Паны и пропаны!
Падишах и шах!
«Ага!» — веером выстреливая косточками арбуза, сказала Анка, — «Падишах, шах, и мат матерный!»
Из-под абажура немножко матерясь вылез … Вася.
Тут бы сказке и конец, но Вася осклабился, и продолжил пулеметную речь:
«Мистики и беллетристики» — сказал он, —
«Флоксы и парадоксы!
Пандорры и помидоры!»
«Вассссилий, Вассссилий, — завопил хозяйский кот, — Как же я по тебе соскучился! И хоть меня и кормили солеными огурцами всякие ШухереЗадые личности, я остаюсь неоцененным, но фантастически талантливым котом!»
«Слушай, кот,» — заметил Василий, — «ты лучше посмотри какие тут девочки шуршат коленями… Давай лучше с ними скорее знакомиться, а не вспоминать дела давно минувших дней!»
Кот прищурился, просчитал ситуацию, схватил сметанный пакет и повалившись на бок, стал жеманно лопать сметану, постукивая хвостом по завтрашней газете, которая не замедлила под ним появиться. Броские заголовки извещали мир о небывалых выигрышах двух русских барышень в Испании – несколько миллионов они буквально посеяли в банках страны, и теперь плоды дали отличные полноценные всходы! Но кота чужие барыши не интересовали. «Девчонки, коленки», — проносилось у него в голове, восхитительно наполняющейся сметаной – «глупости какие!»
«Ах, Василий!» — наконец глубокомысленно изрек кот, — «Любовь приходит и уходит, а кушать хочется всегда!»
Василий тем временем, взяв за талию Анку с правой стороны, с Шахерезаду с левой, вел их куда-то в тайное темное, но удобное местечко. Видимо для глубокомысленных бесед.
Танкисты приуныли и барабаня пальцами по бутылочному стеклу пели:
«- Ну что сказать, ну что сказать, устроены так люди…» и разглядывали неизвестно откуда взявшийся анатомический атлас с устрашающе красно-синими картинками внутренностей.
«Сосну-уу-мр-рр,» — подумал кот, принимая умиротворённую позу, укрылся полосатым хвостом и стал смотреть тысяча вторую сказку врунихи-Шехерезады. Расслабленная его лапа свесилась с кресла, и банка из под сметаны покатилась по полу. Совершив пару-тройку тройных ридбергеров, банка наконец благополучно выплюнула монету достоинством Врубель! Врубель вскочил, отряхнулся и помотав всклокоченной головой, быстро почесал в затылке обратной стороной кисти.
Обратная сторона кисти нужна была Врубелю, чтоб обратную сторону луны рисовать.
Вот на картинке «Демон» — помните? – «эта» сторона луны – так она «этим» концом кисти нарисована, а с другой стороны картины — обратная сторона луны — дык вот она как раз обратным концом кисти рисуется.
А принес Врубель во дворец эту свою кисть, чтоб обратную сторону дракона нарисовать — это до него никому не удавалось.
А главным достоинством Врубеля была борода. Да вы про это слыхали. Вообще-то Врубеля звали Анекдот-Петрович-Врубель. Но люди его ценили по достоинству, и поэтому называли — Анекдот-С-Бородой.
В ответ на всю эту ахинею застучали копыта, зашуршали пакеты, прокричали пикеты — сам падишах вернулся из похода. Споткнувшись о кресло с свежезаснувшим котом, он было хотел вспомнить, кто же тут на самом деле главный, но тут же был одарен свирепым взглядом Шахерезады. В руках у нее был рубель для стирки-по-старинке, которым она тоже не преминула его одарить. Ребристая тяжелая доска, которая демонстрируется в любых областных музеях как жуткое наследие прошлого, произвела на падишаха тушевочное действие. Падишах стушевался и натужно улыбаясь Анекдоту-с-бородой, пролепетал:
«Ой, мамочки! А я вам тут подарочков привез…»
«Ты бы еще папу вспомнил!» — Кот проснулся, пошарил лапой в казане с пловом и выудил оттуда падишаховый паспорт, в котором русской вязью было нацарапано: «Сирота казанская».
Кот прокомпостировал падишаховый паспорт и выдал его падишаху.
« Даааааааааааа,» — подивился Падишах и протянул многозначительно: – «Рожденный ползать — летит с рассвета…»
«Не горюй! Нетути у тебе папы — сирота ты казанская — Казань твоя мать!» — Кот выбрал в пакетах небольшое пальтецо, напялил на себя и ушел в туман.
Из тумана донесся вопрос: «Это кто?»
И последовал ответ: «Кто, кто — конь в пальто, вот кто! На усы не наступи!»
