[ТокиДоки]

Да простят меня Виктор Гюго и АТака

в воздухе носилось:





«И далась мне эта Эзмералда… Баба она конечно колоритная, танцует – ого-го, закачаешься, но вот со вкусом у неё… Бррр» - так разговаривал сам с собой вслух Брат Клод, сидя в свое келье на самой верхотуре «У Такой-то Матери».

Пред мысленным взором Брата Клода пронеслись туда-сюда и в обратном порядке: дешёвые бусы сверху и не первой свежести кружева снизу, стоптанные пятки, не знавшие педикюра, и все остальная цыганщина. Особенно раздражающим показались заначенные в складках юбок пачки Gitanes, которые Эзмералда вечно умудрялась посеять в толпе восторженных поклонников.

«Да, кстати, о поклонниках. Нет, ну я понимаю, квазимоды с грегуарами не в счет. То, что эти дурики вечно вокруг трутся – это издержки Эзмеральдинова экстерьера. Но вот этот Фебус, любитель блестючих мундиров, остроносых Pacciotti и поддельной под LV кожедубенной сбруи – любитель нажраться как следует и как не следует, и любитель к месту и не к месту вставить эти … фи.. обсценные простонародные выражения.. Оооо!!! … Как она могла предпочесть этого недалёкого болвана! И я! Я – доктор алхимических и кандидат теологических наук! Я – посвященный тайного общества мистиков – как я мог так попасться на эти дешевые бабьи уловки? Что, что я делаю со своей драгоценной жизнью! » - Брат Клод уже не морщился, а просто таки строил гримасы страдания (очень у него болело в области гордыни), глядя мутным взглядом в направлении притаившейся в в самом углу келейного потолка каменной горгульи.

Этот элемент декора торчал уж сколько сотен лет на одном месте, а тут вдруг зашевелился, захлопал крыльями, зашуршал штукатуркой и шумно зевнул , открыв и закрыв пасть.

Брат Клод безусловно отвлёкся от своей главной мыслительной линии.

Горгулья оказалась большая. Она уже вылезла из стены вся целиком и шумно чистилась, выклевывая что-то в когтистой замшелой лапе.

«Чего уставился? Ну да, настал мой час. Я уж и так столько за тобой наблюдаю и всё жду, не пора ль тебе пора, и когда же ты когда…» - она еще и говорящая оказалась. «Ты мне рожи-то не строй, я тебя в этом всё равно обставлю, а вот скажи, чем теперь займешься?»

« В смысле – теперь?..» - пролепетал бедный бледный Брат Клод.

«Теперь, когда используя логические методы, ты пришел к определенным умозаключениям. А они – по лицу видать – что-то вроде да «гори оно всё синим пламенем», так? Карьеру загнал, плешь наел, с приходом-народом не сошелся, дамский угодник из тебя не вышел, обеты все нарушил и в кризис среднего возраста вступил» - Горгулья загнула все пальцы на левой руконоге. « Кстати, хочешь покажу тебе настоящее синее пламя?»

Брат (он же и Отец) Клод нерешительно кивнул головой.

Горгулья подтянула свободной правой руконогой бумажные писульки Брата Клода и произвела ни с чем не сравнимый по степени отвратительности звук. От этой отрыжки из пасти Горгульи вырвался мощный поток пламени и бумага занялась. Действительно, синим пламенем.

«Стой! Это ж документы мои! Как я теперь если что перейду франко-германские границы?» - опомнился и возопил Брат Клод.

«Ха! Ты теперь того, брат… Девственно чист. Очищение огнем, знаешь? Ты теперь вообще любые границы можешь пересекать. Без бумаг. Этически-философские, традиционно-культурные и общепринято-устоявшиеся» - принялась разгибать пальцы левой ногоруки Горгулья. «Только давай-ка мы тебе имидж сменим. Что-то ты мне лысым не нравишься. И прикид у тебя уныленький – ну и мода, блин нынче на клобуки. Ни тебе вышивки, ни золотого кантика по краю – а я ведь помню времена...»

С этим Горгулья пару раз щелнула когтями, обернулась вокруг своей оси, устроив страшный грохот, и вот – Брат Клод почувствовал, что поднимается в воздух в столбе света.

«Это вознесение! Я направляюсь к воротам Верхнего Мира!» - возликовал в экстазе Брат Клод и больно грохнулся о кафельную плитку.

«Фиг. Будешь ходить по земле, сеять разумное, доброе, вечное. Взращивать самосознание. Пожинать плоды страсти. Кстати, звать тебя теперь будут на иностранный манер - Дунька Маклауд. Да, теперь ты – женщина. Привыкай. При определенных обстоятельствах можешь стать лучшей подружкой Эзмералды – и она очень тебя полюбит - если тебе это конечно еще будет нужно…»



И с этим Горгулья бесшумно нырнула в ночное окно прямо перед носом бывшего Святого Отца, а ныне длинноволосой фигуристой барышни неопределенного возраста.Для начала Дунька себя оглядела и от увиденного с непривычки смутилась. Формы дунькины соотвествовали запрещенным греко-римским скульптурным изображениям богинь. Волосы длинные, шелковистые и уже с римской же укладкой. Кожа бархатная. Мышцы под кожей опять же греко-римские рельефные. Очень удовлетворилась Дунька Маклауд осмотром, надела одним движением униформу - юбочку в клеточку, умело взмахнула мечом, прокричала древний воинственный клич и почувствовала себя абсолютно счастливым другим человеком…







В следующий раз к «Такой-то Матери» Дунька попала совершенно случайно по прошествии средних веков, нового и новейшего времени и аккурат после технической и сексульной революций. В келью Дунька заехала просто поностальгировать, одетая по последней спортивной моде, и в сопровождении представителей своего клана. Конечно, Дунька нашла то место на стене, где на чистейшей латыни и на корявом старо-франзузском были выцарапаны версы несчастного Брата Клода.

«Как молоды мы были, как искренне любили» - пропела Дунька, взмахивая стянутыми в хвост волосами и подмигивая Горгулье на потолке. Та весело скалилась сверху, обозревая многочисленный Клан бессмертных оптимистов Маклаудов.